Дети Империи - Страница 35

– А зачем взрослым играть в войну?

– Ну так взрослые и на шпагах не дерутся, но фехтование-то есть?

Зина задумалась.

– Знаете, а это же, наверное, можно через ОСААФ развивать, по линии подготовки молодежи к армии. Как парашютные вышки, мотоспорт и тиры. У меня есть там знакомые…

– Это то, что вы рассказывали, в парашютной секции?

– Не только – я же и стрельбой занималась, и мотоспортом… В мотокроссе участвовала, правда, место не заняла, мотор заглох не вовремя.

«Значит, не только акробатка или танцовщица, но и парашютистка, снайпер, мотогонщица… И не только?»

– А радиоспортом не увлекались?

– Радио… знаете, про него я не хочу вспоминать. Именно там я и познакомилась со своим бывшим мужем. А вы увлекались?

– Немного. Еще радиолюбительством и фотографией. «Лейкой» могу снимать или зеркальной камерой.

– Слушайте, вы просто находка. Мне когда-то подарили зеркальную камеру, какую-то особенную, дорогую, с набором объективов, а вот снимать я до сих пор не научилась. Покажете, как это делать?

– Ну какой вопрос? Это совсем несложно, главное, выдержку и диафрагму правильно определять.

– Вот-вот, про выдержку и диафрагму мне уже говорили, и я приобрела экспонометр. Ловлю вас на слове, вы обязательно обещали меня научить.

Трамвай тем временем уже миновал Макаронку и проезжал по Дуки мимо Лесных Сараев. В сосновой роще виднелись деревянный турник, бум и другие спортивные снаряды.

– А здесь завод спортплощадку сделал, чтобы можно было тут же тренироваться…

А здесь в наше время поставили памятник, подумал Виктор. Потому что чуть поодаль, в овраге в оккупацию немцы расстреляли тысячи людей, прямо в центре города. Интересно, если об этом рассказать Зине, она поверит? Вряд ли. Рейх еще не успел тут ничего натворить, с рейхом не так давно были нормальные отношения и вообще это цивилизация, объединенная Европа… Объединенная, конечно, не демократическим путем, но, с другой стороны – не очень-то большинство в Европе и сопротивлялось. Пример-то какой: порядок, чистота, нет безработицы, гестапо истребило уголовщину. В каждую семью сначала по радиоприемнику, а затем – и по народному автомобилю. Дороги хорошие, опять-таки. А для души – мужикам в чистеньком и цивильном бирштубе посидеть, бабам – красивые тряпки, чулки и комбинации. Вот обыватель и разгубастился: дескать земля наша, европейская, может и не столь велика и обильна, но порядку в ней нету, стало быть, сдадим ее варягам, чтобы всем красивый сытый орднунг построили… Так до наших границ и сдали.

А что, подумал Виктор, разве сейчас у нас мало таких, кто считает – давайте уничтожим всю нашу промышленность, кроме нефтяной и газовой трубы, разумеется, а взамен пустим немцев, чтобы научили отверткой автомобили собирать. И построят они нам уж такой тут порядок… и каждому – по «Ауди», «БМВ» или «Мерсу». Ну, кто ленивый, тому «Фольксваген» какой-нибудь. Сейчас, ага. Держите карман шире. Оставила нам европейская цивилизация свои памятники…

Сталинский проспект, как и ожидал Виктор, был весь застроен новыми домами, еще более торжественными и нарядными, отдававшими каким-то дореволюционным петербургским классицизмом. При этом, в начале проспекта, сразу за Первой школой, Виктор заметил несколько восстановленных церквей, в том числе и ту, которую перестроили в кинотеатр Демьяна Бедного; кинотеатр этот потом тоже снесли и на месте его построили гостиницу. Здесь же старинные церкви были вписаны в общий ряд классических домов с колоннами и портиками.

– Правда, красиво? – спросила Зина. – Это наш главный проспект в городе, прямо, как Невский в Ленинграде. Главный архитектор решил, что наш город не должен выглядеть провинциальным, и раз у нас до революции не могли построить такой улицы, которую можно было бы назвать произведением искусства, то ее можно построить сейчас. А какие-то районы, где сейчас деревянный частный сектор, можно сделать и в современном стиле: главное, чтобы в одном ансамбле разные эпохи не смешивались. А вы как считаете?

Собственно, Виктор не имел ничего против того, чтобы то, что в его время называлось проспект Ленина, было застроено в одном стиле. Даже в классическом. Уж полюбому лучше, чем появившиеся на части проспекта в эпоху всемерной экономии серые силикатные коробочки. Эх, сфоткать бы, пока это все новое, и в наше время завезти, чтобы поудивлялись…

На месте площади Революции, там, где в бытность Виктора должно было стоять круглое здание цирка из стекла и алюминия, в проезд под высоченной аркой, соединявшей два пятиэтажных дома почти под самой крышей, виднелась стройка.

– А вот здесь строят новую филармонию и большой концертный зал. Видите, он загорожен домами от дороги, чтобы не проникал шум от проспекта. Представляете, к нам будут приезжать на гастроли Лемешев, Козловский, Александрович, Флакс…

Через Судки вместо земляных дамб были перекинуты бетонные виадуки с арками, вроде тех, которые Виктор видел в Сочи. Трамвай, словно в воздухе, проплыл над заснеженной пропастью; Виктор заметил, что в районе виадука частные дома в овраге сносились, а на их месте были рядами высажены деревья.

– Скоро выходить, – заметила Зина. Сейчас будет сквер Советский. А вы знаете, что раньше в Брянск в основном на поезде ездили?

– Да. Слышал. До станции возле рынка, потом через мост.

– Можно было еще автобусом через Городище, но там народу всегда битком и ехать больше часа. Автобус шел по Городищу, затем от Покровской горы вниз до рынка. А сейчас на трамвае всего полчаса.