Дети Империи - Страница 109

109

– Здесь я не знаю, плохо это или хорошо, но Гиммлер не объясняет, как именно он собрался убеждать с вашей помощью. Скорее всего, вы просто будете статист. Покажут вас, мобильник, еще чего-нибудь и вы подтвердите то, что он хочет внушить фюреру. Либо вы откровенно, глядя в глаза Гитлеру, расскажите что Союз развалился, что немцы живут просто в кайф, и Гиммлер добавит – майн фюрер, видите, как все хорошо без всякой войны сложилось, это предначертание судьбы, бросьте вы эту «Атиллу» и пойдем лучше пиво пить. В общем, инструкции получите если не от самого рейхсфюрера, то от его доверенного лица.

– Вас понял, – ответил Виктор, хотя совершенно не представлял, как и что он будет говорить по инструкциям Гиммлера. – А если он просто чего-нибудь психическое использует? Гипноз или еще что?

– По нашим данным, Гиммлер в шоке от гибели двух, и, насколько мы знаем, пока единственных у него агентов-нейрофагов. Главное, погиб Учитель, а нового они будут искать… Они сами не поняли, как это действует, просто сами наткнулись. Мы еще подкинули дезинформацию, что у людей будущего усилены способности к нейрофагии и они непредсказуемо проявляются во время гипноза. Помните про погибших в б-6 ученых?

– Да. Конечно.

– Мы организовали утечку информации, что это был несчастный случай при попытке применения к вам методов гипноза. Я понимаю, с точки зрения морально– этической… но вы тоже должны понять: это война.

– Я понимаю. Если бы спецслужбы действовали, строго следуя правилам морали, как бы они вообще действовали?

– Ну вот видите… Хотя тут вопрос граней, какие средства оправдывают какую цель. Ладно, мы ушли в философию. Конечно, может быть случай, когда Гиммлер вообще не посчитается с жертвами среди своих людей. Но теория вероятности пока на вашей стороне… Слушайте, – неожиданно сказал он, вставая, – не знаю, как вы, а я не завтракал. Сейчас ставлю чайник и звоню, чтобы из нашей дежурной столовки прислали чего-нибудь в судках. Задействованным в операциях положено бесплатное питание или паек.

Виктор обрадовался будущей паузе. Тут и без нейрофагии на мозги столько навалили, что надо разгрести.

– В таком случае в чем будет заключаться моя подготовка перед операцией? – спросил он, рассчитывая просчитать, чем ему, возможно, придется заняться.

– В основном ускоренное изучение немецкого. Чтобы понимать, чего говорят. Натренировать вас в разговоре не успеем, а вот слов нахвататься… Может, пригодится.

«М-да, похоже действительно – статист».

Ковальчук встал, поставил на электроплиту чайник, потом подошел к приемнику.

– «Блох» убрали. Да, а что мы так сидим? Знаете, иногда замечаю, что когда что-то делаю, без музыки неуютно. Вы такого за собой никогда не замечали?

– Не знаю. Не задумывался.

Ковальчук нажал клавишу, и тишину комнаты нарушил веселенький старый фокстрот «Whispering». За окном было уже совсем светло, стыдливо розовело утреннее небо, и одно за другим, точно звезды, гасли окна общаг студенческого городка.

– Интересно, английские танцы тоже влияют на выработку этих ваших эндорфинов?

– Судя по настроению – наверное.

– Кстати, Нелинова уже, наверное, в Москву выехала – она просила у нас машину, чтобы не ждать поезда. Будет добиваться, чтобы головной институт по исследованию эндорфинов был в Брянске. Надо же периферию развивать!

«Зачем он упомянул про Зину? Предупредить, чтобы эти дни я ее не искал? А почему бы и нет?»

– Николай Александрович… Вы как-то сказали, что Гиммлеру невыгодно ликвидировать Берия. Почему?

– А для чего вам это знать?

– Не рассматривали такой вариант, что я нужен Гиммлеру для покушения на Берия?

– Как один из людей, который может оказаться близко от Берия? Конечно, рассматривали. Нет, такого не будет. Но вот почему – этого вы пока знать не должны. В целях вашей же безопасности.

– Понял.

– Да, я тоже в ближайшие дни буду отсутствовать. К месту передачи поедете вместе со старшим лейтенантом Хандыко. Его я вам потом представлю.

4. Трудности перевода.

– Ну как, приступим?

Натаскивать Виктора по немецкому должна была Зоя Осиповна, что его уже совершенно не удивляло. В этой истории все как-то ловко складывалось одно к одному. Если селить его в общежитие, то поближе к своим соседям – логично? А то, что Зоя Осиповна для МГБ была далеко не чужой, Виктор понял, когда в опустевшую после окончания последней пары аудиторию внесли в двух чемоданах такой же прибор, с помощью которого с ним занимались в 6-б, только уже компактнее и легче. Самописец заменил встроенный микромагнетограф с бобинами на сто пятьдесят метров четвертьдюймовой пленки. Электроника буквально прогрессировала на глазах. Кроме того, в аудитории стоял магнитофон «Симфония».

– Кстати, Зоя Осиповна, как у вас с жильем, вопрос решился?

– Естественно! Мы с Борисом уже переехали. Я же говорю – Зощенко скоро перестанет быть актуальным и тогда его вытеснит Ардов или Червинский с Массом. А про шашлыки не забывайте.

Говоря все это, Зоя Осиповна легко и свободно соединяла блоки аппаратуры проводами, щелкала тумблерами для проверки и что-то настраивала. Занятия инъязом это никак не напоминало.

– А что, с помощью этой штуки на меня, как на магнитофон, будут слова писать?

– Именно. Обучаемого вводят в особый вид сна… ну, вам, наверное, это уже рассказывали, и с ленты надиктовывают слова. Браслет создает обратную связь, чтобы аппарат сам настраивался по человеку. Представляете, когда появилась кибернетика, философы начали спорить за то, что машина мыслить не может, это лженаучно. А потом товарищ Берия выступил и сказал, что, если кибернетика права, то машины могут регулировать человеческую память и прочее. И спорить сразу прекратили. Вы готовы?

109